Моисеенко Л.В.*
(МГЛУ, Россия)
Применение концептуально-фреймовых моделей
для интерпретации прецедентных единиц
Aplicación de modelos conceptuales para interpretar
las citas encubiertas
Уровень языкового сознания позволяет исследовать способы концептуальной организации и структуры представления знания. Когнитивный метод предполагает, что всякая языковая форма соотносится с когнитивными структурами, то есть структурами человеческого разума, которые выражаются посредством знания (4). Картина мира, с этой точки зрения, представлена в сознании языковой личности преимущественно в виде знания.
Для исследования прецедентных текстов Г.Г. Слышкин вводит понятие «концепт прецедентного текста». Этим термином автор обозначает ментальные единицы, образующиеся в сознании носителей языка на основе обладающих ценностной значимостью текстов. В структуре концепта выделяются: 1) внутритекстовый аспект, например образ Наташи Ростовой в текстовом концепте «Война и мир»; 2) внетекстовый аспект, например информация о том, что роман «Война и мир» − классическое произведение, изучаемое в школе (7, 205).
Концепт Дон Кихот отождествляется с такими понятиями, как símbolo nacional, mito literario de la nación, alma española, образец для подражания.
Социальная оценка образа Дон Кихота может быть разной, например: El presidente iraní, que ha hecho gala de cultura e inteligencia, y de saber en qué mundo vive, acertó al rechazar las utopías de los Quijotes modernos, pues él ha vivido en su propio país uno de los ejemplos más extremos de utopismo revolucionario. (El País 31.10.02) – Президент Ирана попал в цель, отвергнув утопические взгляды современных Дон-Кихотов. Здесь прецедентное имя Дон Кихот звучит как символ утопии, в отличие, например, от русской литературоведческой традиции, где образ Дон Кихота символизирует романтика, искателя приключений (9, 155-157). В русской культуре ПЕ Дон Кихот превратилось в имя-концепт (термин С.Д. Лихачева), т.е. имя, отражающее (подобно Хлестакову, Обломову, Плюшкину и др.) национальную культурную специфику русского(!) характера и менталитета (8, 214). Ю.А. Рылов, проводивший эксперимент среди студентов России, Испании и Италии, делает вывод о неоднородности концепта Дон Кихот в разных культурах (6, 178-190). Сфера приложения этого прецедентного имени может быть представлена следующим образом:
| испанский язык | русский язык | итальянский язык |
| Se porta como un Quijote | Ведет себя как донкихот | Si comporta come donchisciotte |
| вмешивается куда не следует; ведет себя глупо; всегда готов выступить в защиту справедливости | ведет себя благородно, бескорыстно; идеалист, наивный мечтатель; искатель приключений | романтик, идеалист, но с оттенком настойчивости и упрямства |
Прецедентные тексты-знаки существуют как «свернутые мнемонические программы текстов и сюжетов, хранящихся в устной памяти коллектива» (5, 11). Когнитивная структура прецедентных единиц может быть рассмотрена в терминах теории фреймов. В современной когнитологии фреймы – это структуры знания или пакеты информации, которые хранятся в памяти и обеспечивают адекватную когнитивную обработку стандартных ситуаций (1, 7-8). Моделировать принципы структурирования и отражения человеческого опыта, знаний, зафиксированных в значениях языковых единиц, а также определить способы активизации общих знаний, обеспечивающих понимание в процессе языковой коммуникации, призвана фреймовая семантика. Фреймовая семантика исследует взаимодействие семантического пространства языка (языковых значений) и структур сознания, мыслительного пространства.
По словам Ю.Н. Караулова, название произведения, цитата из него, имя автора или персонажа актуализируют, так или иначе, весь прецедентный текст (2, 218). Если соотнести это высказывание с фреймовой теорией, можно утверждать, что употребление прецедентной единицы активирует весь фрейм, частью которого эта единица является. Различия между языковым значением и когнитивными единицами выявлено экспериментальной психосемантикой: «никогда не устанавливается полного тождества между когнитивными единицами <…> и «знаемыми» языковыми значениями» [А.Д. Шмелев]. Если в когнитивной лингвистике концепт рассматривается как единица информационной структуры, отражающей знания и опыт человека в сознании (4, 90-94), то в лингвокультурологии он трактуется не как инструмент познания, а как форма существования культурного явления. Соединение лингвокультурного подхода к концепту и фреймовой семантики позволит создать конструкт, объединяющий достоинства обеих моделей для интерпретации наших результатов.
Так, например, прецедентное имя Наполеон может быть рассмотрено как «фигура знания» (термин Ю.Н. Караулова) с выделением следующих когнитивных квантов (смыслов): 1) император Франции; 2) учредитель законодательных актов и правительственных учреждений (Гражданский кодекс, Банк Франции, Почетный легион); 3) великий полководец Франции; 4) победитель при Аустерлице, Ваграме; 5) побежденный при Ватерлоо и др. Из всех представленных в концепте Наполеон смыслов только один, а именно – претензии на мировое господство – порождает в русской и испанской культурах дополнительное содержание, ср. словосочетание наполеоновские планы и пример из газеты El País: Aznar, cuando habla en tejano, está convencido de que es Bush, lo que, desde el punto de vista clínico, es tan grave como creerse Napoleón. Dios nos asista. (El País 14.03.2003) – Аснар, когда говорит по-техасски, убежден, что он – Буш, что с клинической точки зрения так же тяжело, как вообразить себя Наполеоном. Однако испанская классическая литература хранит и другие метафоры в отношении ПЕ Наполеон. Так, П.А. де Аларкон (1833-1891) писал: aquella noche dormímos como Napoleón después de la batalla de Austerlitz. (Alpujarra) – в ту ночь мы спали, как Наполеон после сражения при Аустерлице. Как видим, в языковом сознании носителя испанского языка присутствует весь фрейм, связанный с именем Наполеон, его победами и поражениями, что позволяет адекватно интерпретировать предложенное П.А. Аларконом сравнение – в ту ночь мы спали крепко. В языковом сознании носителя русского языка фрейм, связанный с именем Наполеон, содержит информацию об отступлении наполеоновских войск в холодные русские морозы: Мы зашли в кафе-кондитерскую «Жан». Мама заказала кофе с пирожными наполеон. Напротив сидел невероятно прямой, сухой господин в форменной фуражке… Я вгляделся в него, и… наполеон застрял у меня в глотке, как в снегах России (Кассиль, «Кондуит»). Иным будет фрейм, связанный с именем Наполеон, для носителя французского языка. В качестве иллюстрации о разных представлениях, стоящих за одним и тем же именем, В.В. Красных приводит следующий пример: «Русский, называя кого-либо Наполеоном, характеризует этого человека как человека с большими амбициями […], для француза имя Наполеон ассоциируется, прежде всего, с подвигами на любовном поприще» (3, 178). Отметим динамику лексического значения (изменение актуального слоя концепта в терминах когнитивистики) у ПЕ Наполеон. Так, в русской культуре имя Наполеон когда-то было ругательством, например: «У, варвар! Бонапарт ты проклятый!» – кучер Чичикова Селифан – коню (Гоголь, «Мертвые души»).
Одной из причин сбоев в межкультурной коммуникации является то, что за одним именем, присутствующим в различных культурах, скрываются разные представления. Так, для носителя русской культуры Наполеон в битве при Бородино – побежденный, а для француза – победитель (о чем свидетельствует экспозиция в музее «Дом инвалидов» в Париже).
Фрейм-анализ концептов, образованных прецедентными единицами, предполагает, что основу формирования лексического значения представляет определенным образом структурированное знание. Концептуально-фреймовые модели позволяют объяснить, почему говорящий выбрал именно данную форму в данном контексте.
ЛИТЕРАТУРА
1. Герасимов В.И., Петров В.В. На пути к когнитивной модели языка // Новое в зарубежной лингвистике: когнитивные аспекты языка. – М.: Прогресс, 1988. – Вып. 23.
2. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. Изд. 2-е. – М.: Едиториал, 2002.
3. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? – М.: Гнозис, 2003.
4. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкратц Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. – М., 1996.
5. Лотман Ю.М. Культура как коллективный интеллект и проблемы искусственного разума // АН СССР. Научный совет по комплексной программе «Кибернетика». Предварительная публикация. – М., 1977.
6. Рылов Ю.А. Aspecto linguístico y sociocultural de la antroponimia // IX Seminario Hispano-Ruso de Traducción e Interpretación. – Moscú: MSLU, 2004.
7. Слышкин Г.Г. Номинативное использование концептов прецедентных текстов // Когнитивные аспекты языковой категоризации: Сб. науч. тр. РГПУ им С.А. Есенина. – Рязань, 2000.
8. Ханичев Р.З. Функционирование имен собственных в качестве имен нарицательных в русской и английской разговорной речи // Вавилонская башня-2: Слово. Текст. Культура. Ежегодные чтения памяти кн. Трубецкого Н.С. 2002 – 2003 «Евразия на перекрестке языков и культур». – М., 2003.
9. Штейн А.Л. История испанской литературы. Изд.2-е, стереотип. – М.: Едиториал, 2001.
*© Моисеенко Л.В. (МГЛУ, Россия)
IV conferencia científica internacional de hispanistas (Moscú 2010) 